Доходы, полученные от охоты западных туристов на мархура (винторогого козла), козерога и диких баранов, используются для сохранения неуловимой большой кошки и обеспечения доходов для поселений горного таджикского региона. Источник: The Guardian.
Есть лишь несколько млекопитающих, способных захватить наше воображение больше, чем редкий и неуловимый снежный барс. Считается, что в высоких горах Азии осталось менее 7000 представителей Panthera uncia, занесенных в красный список как уязвимых. Из них примерно 5% живут в горах Памира в Таджикистане, третьей по высоте экосистеме в мире после Гималаев и Каракорума. Там, вопреки всему, ирбисы процветают.
«В Таджикистане ситуация со снежным барсом оптимистична, поскольку их популяция заметно увеличивается», — сообщил биолог Халил Каримов, научный консультант Ассоциации природоохранных организаций Таджикистана (АПОТ). «У нас сейчас порядка 350-450 этих кошек, поскольку точное число назвать невозможно из-за характера жизни барсов и удаленности среды, в которой они обитают».
Изменения к лучшему
Не имеющая выхода к морю горная страна, граничащая с Китаем и Афганистаном, десятилетиями находился на восточной границе Советского Союза. Но в 1991-м, когда распался СССР, Таджикистан погрузилась в пятилетнюю гражданскую войну, унесшую от 100 000 до 300 000 жизней и вынудившую еще миллион жителей покинуть свои дома. Тогда в результате охоты на редких горных копытных, на которых охотятся ирбисы – азиатских горных козлов, овец Марко Поло, мархуров и уриалов – местные жители почти полностью истребили.
Однако в последние годы серия инициатив на местах обратила это снижение поголовья вспять – равно, как и снижение численности других видов. Сейчас в Таджикистане действуют пять частных заповедников общей площадью 150 000 гектаров, а также ведется формирование других заповедных ареалов.
Одной из таких историй успеха является заповедник «М-Сайёд» на западном Памире, где 35 000 гектаров горных хребтов граничат с северным Афганистаном. С момента основания семейного заповедника в 2005-м там в десять раз увеличилась численность бухарского мархура – дикого козла с характерными спиральными рогами.
«Раньше мы охотились на мархура ради мяса и не знали, что это вымирающий вид», — сообщил Худойдод Муллойров, чей отец, Девлетхан, основал этот заповедник. «Жизнь тогда была очень тяжелой и людям приходилось охотиться, чтобы выжить. Афганцы даже пересекали реку ради охоты на снежных барсов, чтобы продать их шкуры».
Большая численность мархуров означает большее число основного охотника на них – снежного барса. В 2013 году в «М-Сайёд» было зафиксировано шесть ирбисов, что было признано самой высокой плотностью барсов во всем мире на тот момент. Команда исследователей, вернувшаяся туда в 2016-м, обнаружила уже 10 диких кошек.
Трофейная охота, как средство спасения
В отличие от таких стран, как Индия, в Таджикистане практически отсутствует туризм в дикой природе. Близость страны к Афганистану и сохраняющийся на Западе неоправданный страх перед различными «станами» отпугивают всех, кроме самых бесстрашных. При скудных доходах от туризма и небольшом количестве крупных иностранных доноров таджикским снежным барсам все же удалось найти неожиданного спасителя.
«Девяносто девять процентов финансирования охраны природы в Таджикистане поступает от трофейной охоты иностранцев», — объяснил Халил Каримов. «Прежде таджики шли в горы и охотились на все, что встретиться, но теперь они защищают диких животных, поскольку те обладают финансовой ценностью».
По оценке Каримова, каждый год иностранные охотники за трофеями вносят в экономику Таджикистана миллионы фунтов стерлингов, а правительство страны ежегодно устанавливает квоты на отстрел мархура, козерога, кабана, барана Марко Поло и уриала.
В 2021 году заповедник «М-Сайёд» получил три из 12 государственных лицензий на охоту на мархуров, при этом иностранные охотники за отстрел одного козла заплатили от $130 000 до $190 000 за отстрел одного дикого животного. 30% от этих сумм поступили непосредственно заповеднику. В этом отдаленном горном регионе, где рабочих мест мало, а в большинстве семей по крайней мере один работает в России, этот доход является для многих спасательным кругом.
«Без трофейной охоты здесь не было бы природоохранных мер», — пояснил Худойдод Муллоёров. «Благодаря этой охоте мы даем работу 20 местным жителям и вкладываемся в улучшение местной инфраструктуры».
С ним согласен Исматулло Хабибулоев, глава местного поселения. «В этом году природоохранная организация профинансировала новый медцентр и построила ограду от медведей вокруг наших полей. У нас здесь очень мало других источников дохода, поэтому польза для общества огромна. Теперь люди ценят нашу дикую природу».
Пока позволяет климат
На Аличурском плато, преимущественно киргизском районе на крайнем северо-востоке Таджикистана, бывший охотник Махан Атабаев управляет заповедником площадью 92 000 га. При средней высоте 4000 метров и зимних температурах, регулярно достигающих -50°C, это одно из самых суровых населенных мест на Земле.
В 2012-м, когда этот заповедник создавался, в этом ареале было зарегистрировано только 106 баранов Марко Поло – самых крупных горных баранов в мире (на фото). Сейчас их более 500. Увеличилась и численность козерога.
Как и в «М-Сайёд», в этом частном заповеднике процветают бараны Марко Поло и горные козлы, а также снежные барсы. В 2011-м здесь не было зафиксировано ни одного ирбиса, а в 2017 году фотоловушки зафиксировали сразу девять кошек.
В селе Аличур средний доход для тех немногих, кто имеет работу, составляет $40 в месяц. Большинство местных жителей занимаются натуральным скотоводством, и запрет на охоту изначально не приветствовался ими. «Поначалу люди были против нас, потому что наш народ – кочевники, охота часть нашей культуры», — рассказал Атабаев. «Но после того, как в 2014-м приехали первые охотники за трофеями, мы купили для села 120 мешков муки и уголь на зиму, и жители увидели пользу».
По мнению Халила Каримова, для достаточного дохода частному заповеднику потребуется большое количество интуристов-охотников, что усилит воздействие на окружающую среду.
Однако в наши дни наибольшую угрозу дикой природе Таджикистана представляет не браконьерство или трофейная охота, а климатический кризис. Из 8000 ледников Таджикистана треть находится под угрозой полного исчезновения к 2050 году. Это тревожное отступление ледников делает климат на Памире все более непредсказуемым, с более продолжительной и холодной зимой, с более засушливым летом. Прошлой зимой на Аличурском плато было -63 градуса Цельсия, из-за чего в селе из 44 дворов на перевале Баш-Гумбез погибли 700 яков и 1000 овец. Подобные условия также означают катастрофу для диких стад, от которых зависит выживание снежных барсов.
На данный момент – как бы неприятно это ни звучало – трофейная охота доказывает свою эффективность в качестве модели сохранения поголовья диких животных в Таджикистане.
«У меня много проблем с трофейной охотой, но мы не можем позволить себе роскошь не заниматься ею», — заявил Каримов. «И без существующего уровня трофейной охоты наши популяции копытных, а впоследствии и снежных барсов, быстро сократились бы».