Статью для The Conversation к столетию кинопремьеры немецкого фильма ужасов «Носферату» подготовила Линдси Халлам, преподающая кинематографию в Университете Восточного Лондона.
Признанная классика эпохи немого кино и один из ранних примеров «ужасающего» киножанра, этот фильм использует элементы готического стиля, чтобы сформировать темный мир грез. Насыщенный оттенками, связывающими картину не только с проблемами ее современности, в ней также предлагается пророческое предупреждение об ужасах, которые еще предстояли Европе на фоне подъема гитлеровского нацистского режима.
«Носферату, симфония ужаса» считается сегодня одним из ключевых фильмов немецкого экспрессионизма, кинодвижения 1920-х, отвергавшего реализм в пользу создания воображаемых миров, в которых стилизованные и искаженные декорации выражали психологические состояния страха и отчаяния.
Такое мучительное творчество может быть связано с внешними факторами: эти фильмы сняты в Германии, все еще не оправившейся от поражения в Первой мировой, погрузившей страну в годы беспорядков на фоне галопирующей инфляции и политических волнений. К этому добавились последствия пандемии испанского гриппа 1918–1920 годов, унесшей жизни большего числа людей, чем недавняя мировая война.
Фильм Фридриха Мурнау остается сенсацией жанра ужасов, и спустя 100 лет после его выхода влияние этой «вампирской» картины все еще можно увидеть в современном кинематографе.
Сложное наследие
В центре фильма «Носферату» вампир, граф Орлок. Он не похож на лихие фигуры Белы Лугоши в «Дракуле» 1931 года и Кристофера Ли в серии фильмов о Дракуле, снятых британской студией «Хаммер».
Орлок, сыгранный Максом Шреком, поразительно бесчеловечный и отталкивающий. С его лысой головой, крючковатым носом, когтистыми пальцами и заостренными ушами, его окружением из крысиных стай, а не гаремов с женщинами.
Часто образ графа Орлока сравнивается с ненавистными антисемитскими образами, используемыми в нацистской пропаганде. Маловероятно, что в «Носферату» это было сделано намеренно, поскольку многие писатели и актеры того времени были евреями. Однако представления о надвигающейся «угрозе», грядущей, чтобы захватить всю землю, и сравнения между евреями и вампирами были нарративами, используемыми для оправдания санкционированных государством преследований и убийств.
Однако повествование, присущее сюжету «Носферату» и других экспрессионистских фильмов, представляет собой угрозу со стороны авторитарных и аристократических фигур, стремящихся взять под контроль. Фильмы, снятые в тот период, предвещали будущее, полное смерти и террора, тирании и убийств.
В своей истории немецкого экспрессионизма, вышедшей в 1947 г., – «От Калигари до Гитлера» — критик Зигфрид Кракауэр утверждал, что данный жанр отражает и документирует подсознательную одержимость немецкого народа тиранией, кульминацией которой станет подъем нацистов.
В «Носферату» это проявляется в аристократической фигуре Орлока, оказывающего свое сверхъестественное влияние на ничего не подозревающих людей, высасывая жизнь вместе с их кровью, выбирая, кто умрет, а кто станет частью клики ненавистных монстров, исполняющих его волю. Для Кракауэра фигура графа Орлока представляла собой сочетание страха и восхищения, вызываемого призраком фашизма вызывал у немецкого народа.
Бессмертный и влиятельный
Пусть это не первая картина о вампирах и даже не первая адаптация романа Стокера (за год до этого был снят ныне утерянный венгерский фильм «Смерть Дракулы»), она установила многие стилистические и повествовательные образы будущих истории о вампирах, которые используются до сих пор. Например, «Носферату» был первым случаем, когда вампир был убит солнечным светом, и этот образ теперь стал каноном.
Это также был первый немецкий экспрессионистский фильм, снятый на натуре, а не целиком в студии, как, например, первый фильм этого жанра «Кабинет доктора Калигари». Для «Носферату» режиссер Фридрих Мурнау использовал готическую атмосферу таких мест, как Оравский замок и горный массив Высокие Татры в Словакии. Такие локации позволяли зрителям увидеть и ощутить историю рушащихся руин и почувствовать стихийные силы, присутствующие в темных лесах и бушующих бурях.
История создания «Носферату», его актеры и члены съемочной группа подверглись собственной мифологизации. В фильме 2000 года «Тень вампира» утверждалось, что Макс Шрек действительно был вампиром, заключившим фаустовское соглашение с режиссером Мурнау, чтобы придать своему фильму максимальную достоверность – в обмен на кровь главной героини фильма.
В сериале «Американская история ужасов: Отель» сам Мурнау становится вампиром, изучая историю Носферату в Карпатах. И оказавшись в Голливуде, Мурнау превращает в вампира актера, создав таким способом бессмертную кинозвезду.
Смешение жанровых троп и артхаусного стиля в «Носферату» даже предсказывает нынешний подъем «возвышенного ужаса», олицетворяемого такими фильмами, как «Прочь», «Бабадук» и «Наследие». На самом деле, один из авторов новейших фильмов ужасов, Роберт Эггерс (чей фильм «Маяк» во многом обязан немецкому экспрессионизму), намекнул на готовящийся ремейк «Носферату» (это будет второй ремейк после «Носферату-вампира» Вернера Херцога 1979 года).
Итак, спустя 100 лет наше увлечение графом Орлоком по-прежнему живо.