Это определенно успех Ирана, однако масштабы его участия в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), скорее всего, в краткосрочной перспективе будут довольно ограниченными.
Тегеранская заявка на полноправное членство была одобрена семью постоянными членами блока лишь спустя почти что 15 лет.
Далее, после завершения технического и юридического процесса, возможный срок которого занимает до двух лет, Иран официально присоединится к группе стран, на долю которых приходится около 1/3 земной суши и которая ежегодно осуществляет экспорт на триллионы долларов, как, например, Китай, Россия и Индия.
После своего возвращения с саммита в Душанбе иранский президент Эбрахим Раиси назвал это одобрение «дипломатическим успехом», означающим полноценный ввод Ирана в экономическую инфраструктуру Азии и доступ к ее обширным ресурсам.
Во время выступления на двухдневном саммите в Таджикистане он осудил «односторонность» Соединенных Штатов и призвал к согласованным усилиям в борьбе с санкциями.
Президент Раиси провел ряд двусторонних встреч на высоком уровне на полях саммита ШОС. Среди прочего, они привели к подписанию восьми соглашений с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Обе стороны определили целью $ 500 млн в год для двусторонней торговли, что почти десятикратно превышает текущий торговый баланс между этими странами.
Впрочем, главное достижение Ирана из этого успеха заключается не в перспективе крупных политических или экономических достижений, а в повышении престижа и дипломатии.
Основная проблема подхода Тегерана к ШОС заключается в том, что расценивает ее как «блок антизападных великих держав», а не как на современную международную организацию, и рассматривает ее в антизападной или антиамериканской обстановке, считает Хамидреза Азизи, научный сотрудник немецкого института международных отношений и безопасности (SWP).
«И это, несмотря на то, что Пакистан и Индия являются близкими партнерами Штатов, а Россия и Китай не готовы открыто бросить вызов Америке на мировой арене», — пояснил Азизи для «Аль-Джазиры».
«Сочетание этих недоразумений, а также позиция Ирана как естественного гегемона в Западной Азии заставляют иранских лидеров представить все это как присоединение их страны к другим антизападным великим державам, намеренным сформировать сильную коалицию, бросающую вызов американской гегемонии».
Хамидреза Азизи также отметил, что члены ШОС не хотят ввязываться в антизападное соперничество Ирана, и, возможно, именно поэтому в пятницу они также признали Саудовскую Аравию, Катар и Египет «партнерами по диалогу», пытаясь найти баланс.
С дипломатической точки зрения, одобрение важно. В ШОС Иран был «членом-наблюдателем» с 2005 года.
В прошлом месяце глава иранской службы безопасности Али Шамхани объявил в Твиттере, что «политические препятствия» на пути к полноправному членству в ШОС были устранены.
Что интересно, публикация его послания была произведена не только на фарси, но и на английском, арабском и иврите, что подчеркивает адресацию послания западно-азиатскому региону и странам Запада.
Предыдущие заявки Тегерана в ШОС блокировались из-за нахождения страны под санкциями ООН. Также некоторые члены ШОС, в т.ч. Таджикистан, были против его членства из-за предполагаемой поддержки Ираном «Исламского движения Туркестана» (запрещено в РФ).
«Впервые Иран становится полноправным членом крупного регионального блока за весь период от революции 1979 г.», — отметил Абас Аслани, сотрудник тегеранского «Центра стратегических исследований Ближнего Востока».
«Иран подвергается односторонним санкциям. Однако члены ШОС не признали их международными санкциями и поэтому приняли запрос Ирана на полноправное членство», — пояснил Аслани «Аль-Джазире».
Он добавил, что Тегеран нацелен на политические и экономические выгоды, особенно с Китаем, с которым Иран еще в марте подписал 25-летнее всеобъемлющее соглашение о сотрудничестве, и Россией, с которой он надеется расширить условия действующего соглашения о сотрудничестве.
«Кроме того, Иран может получить расширенный доступ к центрально-азиатскому региону, который можно рассматривать как рынок для экспорта иранских товаров», — отметил Аслани, добавив, что только время покажет, насколько Иран может реализовать все эти возможности, учитывая, что сохранение американских санкций может оказаться преградой на этом пути, однако даже они не остановят экономического прогресса страны.
Иран и мировые державы провели в Вене шесть раундов переговоров по восстановлению ядерной сделки 2015 г., в случае успеха которой Штатам придется отменить санкции.
Переговоры приостановлены с конца июля, чтобы позволить Раиси сформировать свой кабинет, однако, как ожидается, они вскоре возобновятся.
Незначительные прямые выгоды
ШОС, выросшая из сформированной в середины 1990-х «Шанхайской пятерки», управляется консенсусом, что несколько ограничивает масштабы сотрудничества между ее государствами-членами.
Этот блок в большей степени является площадкой для обсуждения и взаимодействия, на которой высокопоставленные лица со всего региона могут собраться для совещаний, но не подобно альянсу вроде Евросоюза с общей валютой или НАТО.
Николь Граевски из Белферского центра науки и международных отношений считает, что членство в ШОС дает Ирану только форум для более тесного взаимодействия с государствами региона, однако Тегерану, много лет состоявшему в ШОС государством-наблюдателем, это вполне подходит.
По мнению Граевски, объемы торговли в национальных валютах Ирана, России и Китая продолжают быть скромным. И хотя дедолларизация обсуждалась ими десятилетиями, они не приблизились к запуску альтернативной службы обмена финансовыми сообщениями, заменяющей глобальную сеть SWIFT.
ШОС — главным образом геополитическая организация с ограниченной инфраструктурой, созданная для экономической интеграции, и, как отметила Граевски, хотя прямые экономические выгоды от ШОС незначительны, но ее государствам-членам проще достигать двусторонних соглашений.