Обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Росс Даутхат объяснил упадок кинопремии «Оскар» тем, что широкоэкранные фильмы Голливуда с некоторых пор перестали быть предметом искусства, став обычным контентом.
«Оскаров» становится меньше, потому что фильмы, для демонстрации которых был созданы эти награды и этот конкурс, постепенно исчезают. Идеальный оскароносный номинант – это среднеинтеллектуальный фильм, претендующий на настоящее мастерство, а иногда и достигающий его, созданный для просмотра на большом экране, с известными звездами, яркой операторской работой и запоминающимся саундтреком.
Каким должно быть хорошее кино
Такой фильм не должен предназначаться для артхаусной публики, не должен быть комиксовым блокбастером. Его целевой аудиторией должны быть серьезные взрослые – тот тип фильмов, которые прежде были обычными. Когда вокруг гонки за «Оскаром» регулярно вспыхивали конфликты, в которых участвовал каждый кинозритель: «Титаник» против «Секретов Лос-Анджелеса», «Спасти рядового Райана» против «Влюбленного Шекспира», «Храброе сердце» против «Разума и чувств», против «Аполлона-13».
А что у нас на премии «Оскар» в этом году? «Вестсайдская история»: Стивен Спилберг режиссирует обновление классического мюзикла. «Король Ричард»: захватывающий фильм о спорте, снятый бравурной игрой Уилла Смита. «Дюна»: эпическая экранизация классики научной фантастики. «Не смотри вверх»: громкий фильм с Леонардо ДиКаприо и Дженнифер Лоуренс в главных ролях. «Управляй моей машиной»: трехчасовой японский фильм о сложных отношениях между овдовевшим актером и его молодой женщиной-шофером.
Когда в феврале были объявлены номинанты, девять из 10 собрали менее $40 миллионов в американском прокате. Единственном исключением стала «Дюна», сборы которой едва превысили в Штатах $100 миллионов.
Конечно, это был год, омраченный коронавирусом, что особенно навредило фильмам, ориентированным на кинозрителя старшего возраста. Уберите из этого уравнения волны «дельты» и «омикрона», и, вероятно, «Вестсайдская история» и «Король Ричард» показали бы немного лучшие сборы. И поэтому многие из номинантов на лучшую картину были выпущены в потоковом режиме и в кинотеатрах одновременно, в то время как «Не смотри вверх» стал большим хитом потокового вещания именно на Netflix после краткого, чисто формального театрального релиза.
Но пандемический кризис, ускоряющий технологическую трансформацию – хороший момент, чтобы прояснить, где мы сейчас находимся. Конечно, кассовые сборы фильмов, не относящихся к супергероям, восстановятся в 2022 году. Номинанты на лучшую оскароносную картину следующего года, вероятно, заработают немного больше в кинотеатрах.
Тем не менее, в рамках более широкой дуги голливудской истории пришло время сказать: происходящее – не просто закат «Оскара», это именно конец прежнего кино.
Не сегодня и не завтра – вчера
Финал «большого» кино не означает, что оно совсем исчезнет. Фильмы будут по-прежнему проигрываться на больших экранах для развлечения людей, только теперь они – один из многих продуктов в обширной и прибыльной индустрии контента.
Нет, то, что выглядит мертвым – это «Кино» — развлечение на большом экране, бывшее формой популярного искусства, ключевым двигателем создания звезд Голливуда, своеобразным храмом поп-культуры со своими собственными иконами, священными писаниями и обрядами посвящения.
Да, этот конец наступил давно – его предвещали распространение телевидения, изобретение видеомагнитофона, подъем кабельного ТВ и постоянная голливудская мифологизация собственного исчезающего прошлого, потому что «экраны стали меньше».
Но на протяжении десятилетий эти полеты ностальгии сосуществовали с непрекращающейся властью кино. Влияние маленького экрана усилилось, но не вытеснило большой экран с его господствующего положения в культуре. Телевидение в 1960-х и 1970-х было невероятно успешным, но также и невероятно одноразовым со своими бесконечными эпизодами, занимавшими по отношению к фильмам то же место, что и статьи в газетах по отношению к книгам-бестселлерам.
Кассета VHS создала новый способ связи с успешным фильмом, новую жизнь для фильмов, которыми прежде пренебрегали в их первоначальном тираже, новый источник дохода. Но главной целью всех этих доходов заключалось финансирование очередного автомобиля Тома Круза. Поэтому сразу на видеокассетах выходили фильмы низшей лиги, а не высокого киноискусства.
Хромакей конца 90-х
Киноиндустрия в те годы впервые начала демонстрировать закат прежнего культурного порядка. Создаваемые компьютером эффекты только созревали, предвещая новую эру кинематографического чуда. Инди-кино воспитало новое поколение авторов. 1999 год на «Оскаре» — это год «Бойцовского клуба», «Шестого чувства», «Талантливого мистера Рипли», «Выборов», «Трех королей» и «Своего человека».
Что характерно, количество зрителей у «Оскара» фактически росло с конца 1980-х, достигнув пика в 1998-м, когда «Титаник» получил награду за лучший фильм, что также стало победой для классического Голливуда, встречающего эпоху спецэффектов.
То, что произошло дальше, было сложным, потому что действовало много разных сил, но и простым одновременно, потому что все эти силы следовали одной цели – фильмы должны стать очередной формой контента.
Самым счастливым из этих изменений был творческий прорыв на телевидении, начавшийся всерьез с HBO эпохи «Клан Сопрано», который позволил развлечениям на маленьком экране соперничать с кино по уровню актерского мастерства, качественного сценария и высокоуровневой режиссуры.
Другие изменения были, в лучшем случае, неоднозначными. Глобализация расширила рынок для голливудской продукции, но глобальная аудитория подтолкнула бизнес к более простому стилю повествования, позволяющему легче переводить фильмы на различные языки и для разных культур, с меньшей сложностью, идиосинкразией и меньшим количеством культурных особенностей.
Интернет, ноутбук и iPhone персонализировали развлечения и доставили их более оперативно, что также расширило потенциальную аудиторию Голливуда, но приучило людей к маленьким экранам, изолированному и прерывистому просмотру, что противоположно коммуне кинотеатра.
Спецэффекты открывали впечатляющие (хотя иногда и антисептические) перспективы и позволяли историям, которые давно не снимались, выйти на большие экраны. Но основанный на компьютерных эффектах блокбастер в большей степени, чем его предшественники 1980-х, укрепил культуру фэндома, предлагающую студиям готовую аудиторию, хотя и ценой подчинения традиционных аспектов кино требованиям религии джедаев или культа «Марвел». И все эти сдвиги все больше поощрялись обобщенной подростковой идентификацией западной культуры, проникновением подростковых вкусов и привычек к развлечениям вглубь того, что сегодня означает термин «взрослая жизнь».
Со временем это сочетание сил подтолкнуло Голливуд в двух направлениях. С одной стороны, к опоре на фильмы о супергероях и другие «заведомо проданные» объекты, в значительной степени ориентированные на подростковые вкусы и чувства, чтобы поддерживать театральную сторону бизнеса.
Прежние возможности кинозвезды стать трансцендентной или культовой фигурой также кажутся все более устаревшими. Супергеройские франшизы могут сделать любого актера знаменитым, но чаще всего лишь как одноразовый персонал бренда. Жанры, которые раньше устанавливали сильную идентификацию между актером и аудиторией – боевик без супергероев, исторический эпос, широкоэкранные комедия и мелодрама – все быстро пришли в упадок.
Однако даже самый лучший сериал, как правило, имеет ненужный сезон, посредственную серию эпизодов или вялую серию приглашенных звезд. В то же время великий фильм, скорее всего, будет миром сам по себе, замкнутым в себе опытом, которому зрители могут отдаться полностью.
Безусловно, «Клан Сопрано» достиг за время своего существования необычайного развития персонажей и их психологии, чего не смог бы достичь ни один фильм. Но «Крестный отец» все же более совершенное произведение киноискусства.
Реставрация киноискусства
Так что же должны искать поклонники этого совершенства в мире, где царит многоплатформенный контент, маленький экран мощнее большого, а супергеройский блокбастер и сериал совместно правят современной культурой?
Остается надежда на меняющийся ландшафт геополитики, на частичную деглобализацию. Учитывая, что в последние несколько лет Китай стал менее гостеприимным для западных релизов, а Россия движется к культурной автаркии, можно понадеяться на скромный ренессанс фильмов, которые будут стремиться заработать $100 миллионов при бюджете в $50 миллионов или $50 миллионов при бюджете в 15 миллионов долларов, вместо того, чтобы тратить сотни миллионов на производство и продвижение, чтобы попытаться заработать миллиард во всем мире.