Широко разрекламированные передвижения российских войск у границы с Украиной в большей степени политические, чем военные. Для Кремля это своего рода инструмент психологического воздействия на Запад и Украину со скрытыми целями. Каков послужной список усилий Москвы? Размышления на эту тему опубликованы на портале Defence24 постоянным автором издания Павлом Костом. Ниже InfoSMI.net приводит адаптированный перевод статьи.
Написавший эту аналитическую статью политолог Павел Кост является членом экспертного совета Центра исследования армии, конверсии и разоружения в Киеве, в недавнем прошлом – член миссии ОБСЕ в Украине. При переводе с польского авторская орфография сохранена.
Чего хочет Россия
Концентрация [ее] войск на украинской-российской границе – [давно уже] не новость, [это] происходит с небольшими перерывами с 2014 года. Значительные российские силы (8-я армия со штабом в Новочеркасске и 20-я армия со штабом в Воронеже) постоянно дислоцированы там [у российско-украинской границы] и, в принципе, готовы к вторжению вот уже нескольких лет, пишет Кост.
Обращает на себя внимание освещение в СМИ [процесса] переброски войск и усиление собственной пропагандистской деятельности. Цели этих мер [России] можно разделить, как минимум, на три группы – направленные на Запад, Украину и свой собственный двор.
Наиболее важные элементы красных линий (в украинском контексте отношений России с Западом) включают:
- повышение [политических] ставок в связи с возможным дальнейшим усилением санкций в отношении газопровода «Северный поток-2» (СП-2);
- подчеркивание и усиление господства России в Черном море, нежелания присутствия НАТО в этом районе, [вмешательство] которого может подорвать это господство;
- противодействие возможному предоставлению Украине «Плана членства в НАТО» (MAP) [англ. Membership Action Plan];
- «Крым эта Россия» — противодействие сомнению принадлежности Крыма к России, главным образом в контексте инициированной Киевом так называемой «Крымской платформы» — мероприятия, запланированного на лето этого года. Другими словами, это сигнал о том, что участие западных политиков в «Крымской платформе» не приветствуется;
- попытка уговорить Париж и Берлин оказать давление на Киев из-за Донбасса.
Постоянная угроза Западу риском полномасштабной агрессии против Украины направлена, в том числе, на то, чтобы постоянно отслеживать реакцию стран НАТО и размывать реальные вышеупомянутые цели.
Реакция Украины
Власти в Киеве отреагировали очень спокойно, и нет никаких признаков того, что позиция Украины по Донбассу изменится. Попытки России подорвать социальный мандат Зеленского пока что привели к обратным результатам. Если на протяжении 2020 г. наблюдалась тенденция к неуклонному снижению рейтингов президента Зеленского и его партии «Слуга народа», то из-за санкций против «фаворита Москвы» Виктора Медведчука и разминки мускулов [военные маневры в Крыму и под Воронежем] Российской Федерацией положение Зеленского несколько улучшилось.
Реакция украинского общества на эскалацию напряженности, вероятно, стала для кремлевских технологов неприятным разочарованием. В то же время, однако, была подчеркнута проблема дефицита системы реагирования и проверки готовности всего государственного аппарата к возможной защите страны.
Включение резервных сил, роль территориальной обороны, координация деятельности государственного управления на всех уровнях, перевод экономики на войну – детали этих вопросов остаются загадкой. Киеву стоит ускорить реализацию недавно принятой «Стратегии военной безопасности» и как можно скорее наполнить ее содержанием.
Реакция Запада
Москва с разной степенью эффективности оказала давление на западные государства. С одной стороны, Джо Байден назвал В. Путина «убийцей» и ввел в отношении России финансовые и экономические санкции, однако позвонил В. Путину и пригласил его на климатический саммит.
Германия поставила дело «Северного потока-2» (СП-2) на острие ножа и Вашингтон не только отказался от дальнейших санкций, но и явно избегает даже освещения этой темы в СМИ. Впрочем, США стараются сохранить этот инструмент давления на Кремль в будущем, что является рискованной игрой – в отношении СП-2 фактор времени сейчас крайне важен.
Относительно позитивные для Москвы события развивались в отношении господства в Черном море. Вашингтон отменил визит двух боевых кораблей, что воспринято Кремлем, как признак нерешительности Белого дома.
Резолюция Европарламента, принятая 29 апреля подавляющим большинством голосов, является явным сигналом того, что даже европейские элиты постепенно осознают оценку ситуации вокруг российско-украинского конфликта. Призыв к эмбарго на импорт российского газа и нефти, перевооружение Украины, отключение России от системы SWIFT и замораживание активов российских олигархов в Европе в случае вторжения России в Украину – это политический сигнал, что Европа отреагирует.
Выводы и перспективы
Само навязывание своего собственного нарратива международному сообществу (обсуждение потенциального военного нападения России на Украину) является успехом для Кремля, поскольку доказывает (по крайней мере, временно) эффективное улучшение отношений с внешним миром. Москва продолжит использовать этот инструмент. Все рациональные посылки говорят о том, что РФ не заинтересована в открытом военном вмешательстве в Украину, хотя, конечно, к этому готова и [в полной мере] не исключает.
Кремль осознает, что возможное военное вмешательство в конечном итоге похоронит проект СП-2. Завершение его строительства, а прежде всего паспортизация и ввод в эксплуатацию по проектным параметрам, сегодня [по-прежнему] выглядит туманным, но нельзя исключать окончательного успеха России. Добиться отказа [Запада] от новых санкций в отношении СП-2, а в более долгосрочной перспективе отмена действующих– это скрытый приоритет Кремля в контексте недавней напряженности.